Литклуб

 АНАТОЛИЙ КРИЧЕВЕЦ      

***

На Охотском на просторе
       пароход звенит волною
Я сижу на полубаке
       жгу глаголами сердца
Эти песенки простые
       про любовь и все такое
Эти годы молодые
       через край и без конца

Все горит и все незрело
       может так а может эдак
На студенческой фуражке
       не написана судьба
Коммисары и дантесы
       коммерсанты и поэты
Но года еще попутны
       до поры еще друзья

Я гитару обнимаю
       как счастливую находку
Заливаюсь для подружек
       и для будущей жены
А она едва не плачет
       будто видит через годы
Через годы через броды
       через сумерки страны

Время ждет определений
       и шагов необратимых
Я пляшу на полубаке
       ощущая в животе
Годы будущей заботы
       здравомыслие рутины
Оттого мой голос звонче
       а слова еще смешней

Но спасибо и на этом.
       Затемненье.
        В кадре крупно:
Я, седой и завершенный.
       В окна тычется метель.
На стене венок из листьев
      распустившейся капусты.
Но спасибо и на этом.
       Жить - не польку просвистеть.

***

Так медленно, как может только снег.
Как может только снег в конце зимы.
Пока летит снежинка мимо окон,
Успеешь набросать стихотворенье -
Такой непритязательный этюд,
Где акварелью мертвая натура
Почти неотличима от живой -
Настолько медленно паденье снега.

Настолько медленно его паденье
И так бесхитростен слепой полет
По головокружению пространства,
Что время застревает комом в горле,
Впивается иголкой в подреберье,
Остановись! -неслышными губами
Кричит слепой, но поумневший Фауст.

Но полно, герр профессор, слишком поздно.
Темнеет.Снег мешается с дождем.
С размаху мокро шлепает по шляпе,
И оставляя след на крепких ветках
Готовых распуститься тополей,
Оканчивает жизнь самоубийством
В глубоких лужах черного асфальта.

***

Февральский свет, как будто страшный суд,
Так холоден, безжалостен и ясен.
Февральский ветер продувает сад,
Кидается на ясени и вязы,
Смеется над застежками пальто
И тычет снег за пазуху подъезда.

Ворона, повернув неосторожно
Седеющую голову по ветру,
Стоит, неловко растопырив перья,
Как будто ершик для мытья бутылок.
Ты повернись, ворона, видеть зябко
Под перьями пупырчатую кожу.

Когда стихает ветер, пару капель
Роняет нос простуженной сосульки -
Намек на недалекую весну.

И снова вихрь завинчивает снег.
Светящиеся злые облачка
Метут вперед, цепляясь за скамейки,
И насыпают поперек дороги
Стремительно летящие сугробы
С изящно выгнутыми козырьками,
Как строили во времена модерна -
Февральский свет, такая форма жизни.

***

Обычный день, один из миллионов
Пропевших, пролетевших, промелькнувших
От сотворенья ветхого Адама
До нынешних безжалостных времен.

Шесть миллиардов жителей земли.
Наездников веселой карусели,
Которая выносит их из тени
И снова погружает в темноту.

В свой час они встречают новый день,
Глядят в окно на лето в Антарктиде,
Глядят на зиму в Средиземноморье,
На то, что кажет каждому судьба.

Три миллиарда поминают Бога
(И Бог их слышит, но не отвечает),
Два миллиарда молятся о хлебе
(И днесь его получат, но не все).

Над ними бесконечная пустыня,
Огромная, как будто бы в насмешку
Над жалким шестифутовым росточком
И небольшим техническим умом

Но ведь у каждого - предназначенье
Достоинство и творческая сила
Не странно ли - когда шесть миллиардов?
Не глупо ли - песчинка в пустоте?

Довольно, астрономы, я не верю
В галактики, парсеки и плутоны.
Нельзя людей считать на миллиарды,
Бухгалтеры, оставьте вашу блажь.

В моем окне десятка два деревьев,
На ветках потешаются вороны,
Старик ведет безродную собачку,
Дитя лопаткой ковыряет снег.

***

Буду предельно краток, поскольку время
Не выпускает из рук свое подгоняло
Ты открываешь рот, а песенка спета
Только махнешь рукой, а лето пропало

Лето пропало, потом промелькнула осень
После зима захлебнулась в весенней луже
И на твоем горле годичные кольца
С каждым витком затягиваются туже

И потому я краток - слушайте, люди
Ибо не я говорю, а сама мудрость
Жизнь коротка и ничему не учит
Если ты сам ее не научишь чему-то

Пусть же она остановится и оглядится
И перестанет трещать своим подгонялом
Здесь моя речь переходит границу смысла
Все же я был краток - это немало