Литклуб

 

Ася Гуткина Багульник …и проносился иногда во сне его щемящий дух – малины, ила… И вновь пустой багульник на окне подкармливала сахаром, поила… И оказалось, что душа моя способна к непонятному терпенью… Ждала? Чего?! Что связывала я с зелёно-розовым непрочным опереньем? Вода светилась в банке. А вокруг – Февраль и трубы. Чадно, скользко, тесно… И как я ликовала неуместно: «А вдруг?» Что «вдруг»? И всё-таки: «А вдруг?!» *** Когда я медленно письмо прочла, то после жалоб, восклицаний длинных втиснуто было сбоку: « Как дела?», которым утешают нелюбимых. А нежные, расхожие слова, стоявшие, как водится, в начале, и вовсе ничего не означали. Но всё-таки кружилась голова… *** Сегодня год. Я рано прихожу. Берусь за книгу… Просто так сижу… Смотрю, сырая ли в цветах земля… Роняю чашку… Подогнать обломки пытаюсь… Наконец, голосом громким «Мне не звонили?» спрашиваю я. В метро О юность, западня, холодное пальтишко… Закрыться от меня не догадалась книжкой… До двадцати пяти мерещится так сладко! Я, прежде чем сойти, ещё взгляну украдкой… Налаженных колёс нет, не догнать обиде… Пусть думает, что слёз никто вокруг не видит… *** Благодарю тебя, молодость, за неудачу. Благодарю, хоть, бывает, заплачу… Благодарю, потому что пустынно и строго К правде раскрылась дорога. Правда похожа на самую дальнюю кручу. Знаю: впускает не каждого воздух могучий... Знаю, что если пройду, то ни хлеба, ни крова… Знаю, что быть там придётся на старости – снова. Благодарю тебя, молодость, за неудачу. *** Да и много ли надо? Помолчишь у окна… Вековечного сада Луна, глубина… И прощение реет Над каждой судьбой… И ребёнок светлеет – Пусть не рядом с тобой… *** Книгою там дышат люди. Всё готово для побега… Только снега там не будет. Только снега. Только снега. А с Отечеством - рассудит тот, кто Альфа и Омега… Только снега там не будет. Ну и что? Ведь только снега. *** Долгий стол поминальный. Краткой речи успех. И не слишком печальный разговор. Даже смех. И далёкие трубы не мешают жевать. И уж начали шубы класть в пустую кровать… Птичья гречишка Там, где не топчет народ улочку, как у прилавка, снова её заметёт эта негромкая травка… Где не возносят палат, в мутных конторах не служат, и без снотворного спят, и без отчаянья тужат… Терпят земную корысть, мёртвых не забывают… Где непонятную жизнь, может, и понимают… *** … Дворник хлопья небесные сгрёб И весь день добавлял понемножку… И повсюду то лёд, то сугроб – но распахнута к храму дорожка… И по ней я упорно иду, и вторгаюсь в согласное пенье, и стою, и по-прежнему жду среди тех, кто уже на коленях… А потом выхожу в полумгле на пустую, мирскую аллею… Вера есть ли ещё на земле, чтоб назвать не пыталась моею? А снежинки возводят «Осанну», а от неба проносится весть, что Ты – всюду! Ты - слышишь! Ты – есть! Всеми названный – и несказанный…