Людмила Темчина
Отрывок из повести "Из жизни ЛИТО "Дождь".
Афанасьев появился на горизонте, когда все уже о нём забыли. Он словно с неба упал.
Он пришёл к Косову с многокилограммовыми тетрадями. Он уже сделал свой выбор, и Алан плясал от радости. И тогда Лариса осмелела:
- А посмотрите, пожалуйста, у меня. Я тоже что-то пишу.
Афанасьев напряг память. Он плохо помнил её стихи. Скорее всего, они были слабыми по форме и мрачными по содержанию. Но он не стал этого говорить. В нём вдруг проснулось чувство долга, а может быть ещё что-то. И он ответил Ларисе:
- А зачем на вы? Я не такой уже старый. Зови меня просто Саша.
Сине-зелёные глаза из-под стёкол очков смотрели весело и приветливо.
Лариса уже не надеялась, что Афанасьев дочитает до конца её новые стихи. Она боялась, что ему станет скучно их читать, и он бросит их на полпути.
- Я не люблю бездарных людей - признался Афанасьев. Они скучны для меня.
Правда, в советское время говорили, что свой талант должен быть у каждого. Главное - его развить. Но, к сожалению, это время давно прошло.
А что касается Ларисы, то как-то она сказала Яну, что любит умных мужчин.
- Это хорошо, - сказал Ян, - но не надо навязывать им свои чувства. Нужно ли им это?
- Но ведь увидеть ум тоже надо суметь. Разве это плохо? - возражала Лариса.
- Да, но это видишь не ты одна. А требования к людям у них высокие.
Лариса не совсем поняла его мысль, но спрашивать не стала.
Но Александр вспомнил о своём обещании.
- Извини, что я пропал. Я был очень занят на работе. Но я прочитал твои стихи и готов сказать своё мнение.
- Какое же ваше мнение? - не терпелось Ларисе.
- Конечно, это не шедевры. В книгу я пока не могу ничего взять. Но так ли это важно?
И правда, ведь одна книга у Ларисы уже была!
Алан едет в деревню
Алан опять, как положено, уезжал на неопределённое время в свою деревню. Там ему нравилось: тишь, уединение, нехитрая романтика.
К тому же в деревне он много работал: писал стихи, ходил в библиотеку, изучал ленинизм.
Правда, в городе оставались его друзья - он и ОНА. Косову приходилось в ущерб работе переписываться с ними. Перед отъездом они были у него на проводах. Хотели пригласить и его жену Светку. Даже уже назначили день их совместной встречи - 7 мая, и уже наметили встретиться, как вдруг Ларисе позвонила мать Алана, Елена Олеговна и сказала, что Светка заболела, и Алан срочно поехал к ней домой ухаживать. Так совпало, что он сделал это тоже 7 мая. Лариса сказала, что рада за Алана, потому что обычно мать приносила в комнату Алану не только еду, но и порции таблеток по схеме. К счастью, к 9 мая Светка уже поправилась, и Лариса успела-таки встретиться с Аланом (правда, наедине).
- Жди меня, Лариса и пока я в деревне, ни с кем не встречайся, - велел Алан, поправляя покрывало на кровати. - Ты у меня одна. Ни с кем мне не было лучше, чем с тобой.
Лариса была счастлива оттого, что выдержала такую большую конкуренцию.
Ей и сравнивать было особенно не с кем.
Видимо, Алан имел в виду, что ей можно будет встречаться со всеми только тогда, когда Алан вернётся из деревни. Большая любовь неотделима от разлуки.
Афанасьев в свою очередь хотел спросить согласия Алана на редактирование текста. Но согласия не было потому, что Алана тоже не было. Тогда они поспорили с Еленой Олеговной о содержательной стороне будущего сборника. Александр хотел показать Алана во всей красе, как он есть. А Елена Олеговна хотела, чтобы читатели знали, что он - здоров.
В результате все стихи коммунистического содержания, отобранные Афанасьевым, из сборника были выкинуты. Вот те, что были отобраны для сборника:
Прощай! И больше не зови.
Ты мне достаточно сказала,
Чтоб положить конец любви,
Разрушить зданье идеала.
И вовсе я не виноват,
Что все стихи мои убоги,
Что все дела не шли на лад
И привели к концу дороги.
Я жить хочу. И умирать
От слов жестоких трудно будет.
Меня любила только мать,
И разве что иные люди.
Они желали мне добра.
Но были странными их речи.
Мы проводили вечера,
И сердце радовали встречи.
Я оказался в тупике.
Она сказала: "Ты не нужен".
И вот сжимаю нож в руке,
Последнее своё оружье.
Быть может, я создать бы мог
Стихи, что качеством получше,
И жизни подведя итог,
Другой для смерти выбрать случай.
Но я не нужен никому.
Она сказала это ясно.
И ухожу я потому,
Что раньше жизнь была прекрасна.
И все обиды, все щелчки
Я пережил бы, но не это.
Живут вокруг не дураки,
Но, к сожаленью, не поэты.
Я так устал от всех обид,
Что просто не могу жить дальше.
Я был поэт и инвалид,
И болен безо всякой фальши.
А. К. 21.10.2001
Для публикации стихов Алана их сначала нужно было напечатать. Но дело в том: что Алан был гениальным поэтом и не любил черной работы. Поэтому на машинке он не печатал, и на компьютере тоже, потому что: во-первых, его у Алана не было, ведь он стоил целую Аланову пенсию, и тогда не хватило бы на сигареты и прочие мелкие радости, к тому же Алан берёг зрение для чтения литературы. А ещё он в деревне всерьёз решил стать великим учёным, как А. Е. Афанасьев. И предпочитал портить зрение о БСЭ.
Печатать умела его жена Светка: она до болезни, в 1974 г., успела поучиться в УПК на машинистку. Но ехать к Алану она не хотела, потому что не любила выходить из дома и даже при Алане приезжала к нему раз в три месяца. И Елена Олеговна поехала к Светке сама.
Светка была рада только наполовину, потому что с Аланом она всегда выпивала, после чего, как правило, было кое-что ещё (продолжение), а здесь не светило. Печатала Светка почти без ошибок: в школе по русскому у неё были пятёрки. Но ни одного стихотворения Алана при этом не читала.
- Сколько писем получила от Альки? - спросила Елена Олеговна.
- Два в этом году…
- Ну, нормально…
Светка была рада, что у них в семье всё нормально, а Елена Олеговна была рада, что у Альки такая семейная жизнь. Вон, все вокруг разводятся. Кругом одни измены!
- С-света, у тебя никого нет? - спросил Алан Светку в последний раз, года два назад.
- Нет никого, - согласилась Светка.
- И у меня никого нет. Я люблю тебя!
Светка посмотрела подозрительно.
- А Лариса? - спросила она.
Алан почувствовал, что терпит крах. Фиаско. Мозг начал работать на полную его мощь.
- А мы с ней по литературным вопросам сотрудничаем, - нашёлся он. - Вон у нас книжка.
Алан достал из шкафа заветную книжку и раскрыл страницу: Белова Лариса - член Лито "Дождь". Кстати, она очень некрасивая. Вот, посмотри на фотографию.
Светке было неохота смотреть на фотографию неизвестной поэтессы, а стихов она не любила. И она отдала книжку Алану.
- Она курит?
- Не знаю. Вроде нет, - признался Алан.
- А я курю, - вздохнула Светка. - Надо бы бросить.
Супруги молча опрокинули рюмки.
Лариса смотрела на старую фотографию Алана, но похоже, думала о ком-то другом. Она ещё не знала этого человека, но была твёрдо уверена, что он есть, его не может не быть. Она ещё не слышала его голоса и не видела его глаз, или думала, что не видела? Но этот воображаемый человек уже волновал её больше Алана. И ей было неловко от нахлынувшей неопределённости, и Лариса с тревогой думала о том, что будет дальше.
- Алан, ты вроде бы совсем неплох, не так уж глуп и недурён собой. Но чего-то в тебе не хватает. Слишком уж всё напряжённо. Не хватает какой-то лёгкости, непринуждённости, не хватает игры. Тебе трудно притворяться, и тем более отступать, переключать своё внимание.
Ян говорил, что это - твой плюс. Но что именно плюс? Неумение или нежелание?
 |
