|
Литклуб |
Ирина Суглобова И Нина Садур была девочкой тоже, С овсяной косичкой, прозрачною кожей, Под кожей по тоненьким жилкам текла Старательно кровь, пробиваясь в века... Читала в восьмом она "Мертвые души". С мечтой о великой любви и о муже Свое каждодневное делала дело Читала и Катькой своей тяжелела Однажды, в каком-нибудь трепетном мае Садур повстречала тебя - вот тогда и... Случилось с ней то, что со мною сейчас. И даром водили ее в первый класс, С большими бантами над тоненькой шеей И жизнью швыряясь вот так - сразу всею... Пошла она в литературу потом Сорвав с себя скальп вместе с детским бантом. ( Ей предпочитая расчетливых дур Ты сам и убил свою Нину Садур...) *** ...и панночка эта в чулочках и мини вчерашнею ночью смотрелась богиней. Бессмертною значит, - а бабочка с виду... стерпелась уже... затаила обиду... она поднялась, что б спросить как во гробе мы после спектакля к тебе едем обе? и я ей отвечу - что еду я - к детям... а ты не при чем... ты совсем не заметен... мы только подранки, ты блюл до конца аристократический шарм мертвеца. *** Неужто и впрямь воскресения не будет?! Сгорело оно как лягушечье кожа И все умершие вешние люди Назад не вернуться? Господь не поможет?! Зачем же ты принял условия эти?! Вишь, землю знобит от подкорки до плазмы Меняла берет - за минуты бессмертье Талант за признанье, любовь за оргазмы. И Гоголь, склонившись, сидит над камином А я то ч и т а л а, что все поправимо Но как преисподняя в камине гудит Как рад этой жертве мертвящий Аид И как безутешно крылатые твари Поют в небесах о потерянном рае. *** Длинноносый и длинноволосый По аллеям аморфных Диан, Застываешь последним вопросом - Иль задуман как светский обман? Как позволил такому случиться? Как ты сам не прицыкнул на них Беспощадным своим ученицам Дав сорваться в неистовый крик? Дав сорвать себе связки и голос До последней глухой немоты Но прозрения не удостоясь Надо всеми склоняешься ты Сердце бьется все глуше и глуше Мир разломленный напополам Для чего у нас мертвые души- Если нет воскресения нам За слезою невидимой миру я слежу ее горестный путь... стол рабочий, тетради, квартиру все хотело в слезах утонуть Но сквозь видимый смех откровенный Я кричу в неживой телефон: Ах, Садур, ты была несравненна В пышной помпе своих похорон. |
