|
ИРИНА ЯКОБСОН
ВЕРТИНСКИЙ
Конец сороковых, предместье Таллинна,
Тихий и упрямый интроверт,
Просто увязалась я за мамой,
Уходящей на его концерт.
Старый клуб в военном санатории,
От кулис до моря только шаг,
Был он некрасив, почти без голоса,
Твидовый пиджак, отнюдь не фрак.
Но в словах, манерах, интонации,
Взлете рук, оборванном туше
Было то, что в пику аберрации,
Вечно остается на душе.
Как он пел своих принцесс и ангелов!
Как дарил нам ужин под луной!
Голова кружилась, сердце падало,
Море затихало за стеной.
Города чужие, страны дальние,
Отблеск звезд, костров угасших дым,
Музыка, как живопись наскальная,
Навсегда соединила с ним.
В воинских воспитана традициях,
Маршевый ценившая лишь шаг,
Все-таки я поняла величие,
Даже не собравшее аншлаг.
Скромный зал в военном санатории,
Чуть шумело море за стеной,
Не всегда же гении в историю
Входят, нас минуя стороной.
КАТАМАРАНЫ
Житейским морем медленно и странно
Семейные плывут катамараны
Насильственно уложенные в плоскость
И стянутые шаткими мостками,
Пытаются сместить они соосность
И разбежаться утлыми носами.
А берег просит параллельных курсов,
Грозит то ураганом, то штормами,
И если неудачно выбран траверз,
Вполне возможно, стало быть, цунами.
Их поджидают острова разлуки
И полуостровные адьюльтеры
И водоросли горечи и скуки,
И айсберги, таранящие веру.
Их зазывают райские сирены,
И в дальних бухтах тихие стоянки,
Но вахтенный бессонными ночами
Сочтенных лет отмеривает склянки.
И проходя по гибельным проливами,
Таинственным, как рукопись Кумрана,
Растворены в неведенье счастливом,
Семейные плывут катамараны.
***
Я хотела бы жить в этом доме,
Доме маленьком, тихом и скромном,
Здесь горит камелек вечерами,
Здесь уютней, чем в ваших хоромах.
Я хотела бы жить в этом доме,
Выходить на прогулку с собачкой,
По субботам пить чай у знакомых
За мостом на зелененькой дачке,
И чтоб Вы иногда приезжали,
Не сочтя за большую докуку,
Привозили цветы и конфеты,
Уходя, целовали мне руку.
Ну, а если вдруг рухнут хоромы,
(Как бывает - Вы знате сами...)
Есть на свете бревенчатый домик,
Где скучают и ждут вас часами.
И потом разберемся с ценою,
Что мы платим за власть и за славу,
Приезжайте в тот дом за рекою,
И владейте по полному праву.
***
Далекие годы, платформа Перово,
Покатые крыши, морозная дымка,
Уходим с лыжни под вечерним покровом,
В седьмом общежитье у нас вечеринка.
Фабричный пейзаж в черно-белой раскраске
Мне кажется необычайно красивым,
Стоит у окна, притворяясь бесстрастным,
Объект моей первой и необъяснимой...
Потом он оттает, потом поцелует,
На курсе последнем в любви объяснится,
О том, как скучаю, люблю и ревную,
Пишу в дневнике на четвертой странице.
Потом разойдемся, потом он уедет,
Останутся только неясные снимки.
Далекие годы, платформа Перово,
И мой однокурсник, и та вечеринка...
***
И опять одуряюще нежно
Пахнут липы на старых бульварах,
Я тихонько спускаюсь к манежу,
Уступая обнявшимся парам.
Тот ковчег, коим плыли когда-то
По зеленым московским пределам
И от Сретенки и до Арбата...
Целовались не очень умело.
Шпильки, только входящие в моду,
Мокасины до "зверского" блеска,
И в сужденьях такая свобода,
Что вести себя как - неизвестно.
Все казалось и сложно, и просто,
А когда над Москвою стемнело,
Мы на наш обитаемый остров
Вышли вдруг неожиданно смело.
Тут явился, как джин из бутылки,
Страж порядка, сердитый и рослый,
И немедля покинуть скамейку
Предложил нам без лишних вопросов.
И опять одуряющий запах-
Мы сломали жасминную ветку,
Был жилищный вопрос нерешаем,
Нас потом приютила соседка.
***
В доме пахнет поджаренным хлебом,
Чай с лимоном давно на столе...
Бросив топке дрова на потребу,
Позаботься потом о золе.
Утром выйди с ведром на крылечко,
По окрестному лугу развей,
Вместе с травкой пусть вырастут строчки
И немного утешат людей.
А одна золотая золинка,
Отгоревшая вместе со мной,
Станет капелькой или слезинкой
В атмосфере совсем неземной.
***
Московские мальчики в семидесятые,
Школы кончавшие с пунктами пятыми,
Где Вы теперь?
Ныне кажутся праздными
Все разговоры, что судьбы по-разному
Могли бы сложиться, не сжатые пунктами,
Пробились, конечно, но как-то испуганно.
Потом разъезжались
По дальним окрестностям,
В Берлин через Вену
И в "Штатские" местности.
Теперь "англичане", и "немцы", и прочие -
Московские мальчики - те, что окончили
МИСИ и МИИТы, и мясо-молочные,
Куда допускали без списочков с точками.
Стерпелось, слюбилось, живут и работают,
С такими же, как и у местных заботами.
Дома выкупают, сверкают машинами,
А счастье какими мы мерим аршинами?
А дети по-русски с какими акцентами?
А внукам Россия не кажется ценностью.
В Москву приезжают совсем иностранцами,
От тех, кто остался, такая дистанция,
Что душу щемит. От Солянки до Кравченко,
Как Вас не хватает, московские мальчики.
|
