Литклуб

ИРИНА СУГЛОБОВА НОЧНОЕ Я выйду из пены прекрасней Елены, Прекрасней Париса и даже коня... Вспотеют растеряно старые стены, Замрут зеркала, отразивши меня. Стряхнув с себя капель последнюю влагу, Я в латы халата нырну с головой. Но выйду на дыбу - достану бумагу, И взмокнет она, расправляясь со мной. К утру остаются от начатой пачки В заначке ошметки зачеркнутых строк, От этой надменной чванливой гордячки Зареванной плоти продрогший комок. Еще остается пустыня молчанья, Тупое отчаянье трезвого дня. Лишь сухость гортани, зрачков одичанье, Что до ночи мучить умеют меня. Но в час, когда дом предается покою, Мурлычет свернувшийся кот. Я ванну налью, и нырну с головою В лаванду, жасмин, бергамот... И выйду из пены... *** А по святцам меня б звали - Клеопатрой... Хошь блаженная такая в Бозе есть. Как родимые носила бы я пятна Египтянки этой проклятость и честь... Как частили б мя старухи на скамейка, Как свистели бы во след мне мужики. Как свивались бы гнездились в сердце змейки... Эти вечные...беспечные стихи... Как меня бы не любил мой гордый цезарь, Как бы низко мой Антонио не пал, Сколько б все не изломали бы железа... И чего б потом Плутарх не написал... Ничего бы изменить я не сумела, Ибо свыше было все предрешено. Изнывало это царственное тело И бродило недодержанным вино. Хорошо что мама с папой святцев Не читали...без календаря... Как и все младенцы стала зваться, В имя это вправленная я. *** Мы все живем на поле Куликовом, И славим его как любой кулик. Не может быть здесь воли и покоя, А только птичий или бабий крик... Да сдавленное тихое рыданье, Все ищут жены милых тел в полях. Да трав степных тяжелое дыханье Ласкает срама неимущий прах. Омыты кости дождичком и снегом, Обсушены весенним ветерком. И празднуют победу печенеги, И вороны в краю моем родном Мы все падем на поле Куликовом...