Литклуб

  ИРИНА ЯКОБСОН

ЧЕРЕМУХА

А на Звездном бульваре черемуха
Расцвела, как в деревне какой-нибудь,
В круговерти машин островочком,
Как нездешняя, машет платочком.

И стоит то ли куст, то ли деревцо,
И самой ей, наверно, не верится,
Что она здесь, в столице, как равная
С тополями и кленами старыми.

А прохожие смотрят - любуются,
Как она, недотрога, красуется.
Но пройдет холод майский, случайный -
Ниспадет ее белая тайна.

И сольется она с окружением
Или с местным бомжовым движением,
Будет пить свое пиво дешевое
И считаться крутою, фартовою,

И забудет она за утехою,
Для чего и в столицу приехала...
А на Звездном бульваре черемуха
По весне тянет нас в свои омуты.

БАБУШКА

Она играет в Тетрис по ночам,
Как будто строит крепостную стену,
Прямоугольники, подобно кирпичам,
Уходят вниз и требуют замены.

Она играет в Тетрис по ночам,
Возводит дом с надежными венцами.
На крыше флюгер и в подвале гном,
И башни с виртуальными жильцами.

Она играет в Тетрис по ночам
И сказки детства возвращая снова,
Конек летит на виртуальный бал,
Теряя виртуальную подкову.

Она играет в Тетрис по ночам,
И вальс звучит, и гаснет свет в гостинной,
И море за окном, и старый сад,
Сливаются в обманную картину.

Она играет в Тетрис по ночам.
Накинув плед, надеется на чудо,
Пусть старость, но не все же по врачам...
Уймется боль, уляжется простуда.

И будет еще тихий разговор,
И крепкий чай, принесенный без стука.
Она играет в Тетрис по ночам,
На "компе", установленном для внука.

САМОЗВАНЦЫ

Назначила меня Мариной Мнишек
Учительница наша Марианна,
Красивый мальчик из соседней школы
Был самозванцем, но таким желанным.

Стеснялись мы во время репетиций,
И целовались с ним после уроков.
Эпическая сцена - у фонтана -
Все получалась как-то однобоко.

Повелевала двинуть на столицу
Войска я (очень пафосно и гордо),
Он должен был со всей собраться силой
И взять Москву, пускай живым иль мертвым,

Изысканно носить мундир военный
И саблю в ножнах придержать красиво,
Но Миша был таким простым и скромным,
А я, такою вредной и спесивой.

И дальше ничего не получалось,
И с каждым днем все становилось хуже,
И Марианна горестно вздыхала:
Какое там "не мальчиком, а мужем"...

И вскоре у нас роли отобрали,
Потом вообще спектакль отменили...
Мы помним наши первые провалы,
И всех - кого ругали и любили.

Став старше, мы поймем не без усилий,
Что все мужчины, в общем, самозванцы,
Что женщины их только породили,
Но дальше они знают кем назваться.

Что говорить, как воевать и править,
Свои у них есть коды и пароли,
А ежели не справятся с полячкой,
То неизбежно потеряют роли.