Валентин Герман
РАЗМЫШЛЕНИЯ О «ФАУСТЕ» И.ГЁТЕ
Я вот о чём думаю… Если Бог, в конце концов, п р и н я л д у ш у Ф а у с т а н а н е б е- с а, признав тем самым, что он (Фауст), как Его (Бога) п о д о б и е, осуществлялся, хотя и с помощью чёрта, но – в д о б р е, то не значит ли это, что Бог признал, хоть в какой-то мере, С в о ю в и н у за то, что п е р в а я ж и з н ь Фауста (до продажи им своей души Мефисто-фелю) не была удачной, не была состоявшейся, что она не получила от Него (Бога) необходи-мой заинтересованной поддержки? И осуществиться, наконец, Фауст смог только с помощью нечистой силы. Ведь – вряд ли можно оспорить тот факт, что в этом, Божьем, мире такой ода-рённый, такой талантливый деятель, как Фауст, смог получить реальное поприще для своей де-ятельности и осуществить себя – т о л ь к о с п о м о щ ь ю ч ё р т а (т.е. – враждебной Богу сатанинской силы).
Но мы, конечно, помним, что Б о г и М е ф и с т о ф е л ь (персонажи поэмы И.В.Гёте) заключили между собой п а р и (удастся или нет бесу увлечь Фауста на путь зла). Ему не уда-лось этого сделать, несмотря на все свои ухищрения. Бог выиграл это пари (и лишь за это награ-дил Фауста небесным блаженством). Но сам по себе Фауст (если смотреть на него вне этого па-ри), хотя и вызывал у Бога приватный интерес и внимание к себе, не побуждал, однако же, Его (Бога) к какой-либо поддержке его (Фауста) исканий. Видимо, потому, что Бог с самого начала не видел в нём и в этих его исканиях прямого сотрудничества с Собой и со Своим Творением. Он (Бог) видел изначально в Фаусте е р е т и к а, о с л у ш н и к а, который – вместо того, что-бы ревностно с л у ж и т ь Богу и Его Творческому Замыслу, – тянет одеяло на себя, и щ а с м ы с л б ы т и я сам, без участия Бога. И Он (Бог) не помогал ему, наблюдая за его самосто-ятельными барахтаниями. А тут появился чёрт и предложил Богу пари: а что если я поманю этого чудака за собой? Останется ли он Твоим, Боже, подобием или станет моею добычей? И Бог рискнул и был, я полагаю, очень обрадован Своей победой над оппонентом.
А Фауст, пытаясь осуществить себя (и делая это с помощью чёрта), совсем не думал (ибо ничего не знал) об этом пари. И он как бы пытался хоть в какой-то мере в о с п р о и з в е с т и с о б о ю Б о г а в деле добра (ибо не видел реальной помощи себе в этом деле добра со сторо-ны реального Бога). И он не смог, конечно, этого (самоустранившегося и сделавшего ставку как раз на него, на Фауста) Бога з а м е н и т ь с о б о й, он – надорвался и умер. Но – заслужил от Бога (в рамках пари) прощение и награду. Вот, собственно говоря, о чём написал свою поэму (или – притчу, а может быть – даже и сказку) великолепный Иоганн Вольфганг Гёте.
2009
ЖИЛИ-БЫЛИ ДВА ЕВРЕЯ
Э.Ш…ну
Жили-были два еврея – Пфальцман и Шмельцман. Они жили по соседству – в двух смеж-ных подъездах одного дома, – и, хотя, чтобы зайти друг к другу в гости, им нужно было выби-раться на улицу, стенка их личных комнат была общая, и, когда слякотная или морозная погода мешала им общаться визуально, они могли перестукиваться через стену, как сокамерники.
Пфальцман и Шмельцман были уже достаточно пожилые люди, оба одинокие и пенсионе-ры. Пфальцман был когда-то режиссёром, так и не поставившим из-за всяких служебных и жи-тейских невзгод своего «Гамлета», а Шмельцман был писателем, так и не написавшим, как лю-бил он говорить к месту и не к месту, своей «лебединой песни».
Однажды Шмельцман зашёл – как всегда, без приглашения – к Пфальцману, сел на стул и сказал:
– Слушайте, Пфальцман! Чем это вы занимаетесь в такую хорошую погоду? Всё «Гамлета» своего перетолковываете?
– Конечно, – отвечал Пфальцман. – Не шататься же мне без дела по знакомым…
– Слушайте, Пфальцман, не кусайтесь, – возразил гость. – Я зашёл к вам за роскошью че-ловеческого общения, а не просто так. Я подумал – может быть, Пфальцману как раз захотелось с кем-нибудь поделиться своими сенсационными открытиями в дебрях Шекспира, а я – тут как тут...
– Как это вы угадали, милейший сосед? – хмыкнул Пфальцман. – Я действительно только что вспоминал о вас…
– Ну, вот видите! – Шмельцман торжествующе посмотрел на хозяина поверх очков.
– Я вспомнил, как вы прошлый раз своим приходом спугнули мою интереснейшую мысль, которая сразу же забылась и вспомнилась мне только сегодня. Вот я и подумал: не дай Бог опять придёт этот зануда Шмельцман и спугнёт её снова. И тут вы появляетесь!
– Ну, милый мой! Что же это у вас за голова, если она теряет мысли? Это не голова, а ды-рявое решето!
– Моя голова – не ваша, в ней что-нибудь хоть иногда да появляется. Но на этот раз я всё-таки схватил свою идею за хвост, прежде чем она оставила его у меня в руках и убежала бес-хвостой. Я успел записать её! Вот вам!
Шмельцман сокрушённо развёл руками…
1993
|
