К 130-летию со дня рождения Софьи Захаровны Федорченко (1880-1959)
29 марта в клубе «Образ и мысль» прошел вечер, посвященный памяти Софьи Захаровны Федорченко.
Писательница Софья Захаровна Федорченко родилась в 1880 (1888) г. в семье инженера. В империалистическую войну была сестрой милосердия и записывала разговоры солдат, стихи, песни, сказки – на привалах, в дороге, в вагонах, в лазаретах – часто подслушивала украдкой.
Наибольшую популярность принесла Софье Федорченко книга "Народ на войне" [1917], которая привлекла внимание богатством и яркостью собранного в ней своеобразного солдатского фольклора, сочным бытовым колоритом. Вторая и третья части книги были опубликованы в 1925 и 1983 гг. Книга была переиздана в 1990 г.
С 1924 г. Софья Федорченко работает в области детской литературы, главным образом дошкольной. Ею написано несколько десятков детских книг по преимуществу из мира животных, в которых она использует образы фольклора. Писательница создала также много прибауток, загадок, "потешек". Ей принадлежит несколько кукольных сценариев. С 1931г. она почти совсем прекратила свою писательскую деятельность.
Приведенные ниже сказки взяты из приведенного в Интернете материала.
Про медведя да осиновый кол с голосом
Подружились Медведь да Осиновый Кол с голосом. Подружились, вместе на охоту ходят. Медведю-то хорошо, что сам помнет, то Кол добьет, а Медведь схряскает. Так два года охотились, на третий год опомнился Кол.
- "Я, - говорит, - тоже хочу свое удовольствие получить".
- "А чего тебе надобно?" - его Медведь спрашивает.
- "Да я и сам, - говорит Кол, - не знаю". Думали-думали Кол да Медведь, ничего не придумали, один дурак оба. И пошли они к Ворону советоваться. А Ворон и говорит:
- "Нельзя, - говорит, - Колу никакого удовольствия получить. Коли бьет да не рад, - так уж это последнее дело. У Кола на иное души не хватит. Медведю, тому брюха вон сколько дадено, дави, да лопай, да радуйся"...
Как услышал такие слова Осиновый Кол, так до того опечалился, что и Медведю башку прошиб, да и сам об нее расшибся. Кончилась ихняя охота.
Про безродного чертяку
Задумал Безродный Чертяка: "чем я не как все", и пошел на землю родню искать. Туды да сюды, не знай куды. "Пойду, - думает, - до Совы, птица она ночная, может и родня".
Пришел Безродный к Сове: "Вот, - говорит, - весь я тут. А может ты мне тетка?" Порскнула ему Сова между очей:
- "Пошел, - говорит, - пакостник, я хоть и ночная, да разве такая. Я мышву ловлю, а душ не гублю".
Вот Безродный и думает: "пойду-ка я к Медведю, он тепло любит, может и родня". Пришел Чертяка к Медведю: "вот, весь я тут, может ты, Медведь, мне дядя"?
Как вызверится Медведь: "проваливай чертов сын, а то шкуру обдеру. Я хоть и в шубе, а ты души губишь".
Чертяка и думает: "пойду-ка я к Волку, он лютый, может и родня". Пришел к Волку: "вот, - говорит, - весь я тут, может ты мне братец".
Как защелкает на него Волк зубами:
- "Пошел к черту, - говорит, - а то раздеру. Я бить-то бью, а душ не гублю, мне черт не брат".
Куда Чертяке идти, коли все зверье доброе?.. Смотрит Безродный, Мужик дрова берет. "Дай, - думает, - ради смеха попытаю". "Здравствуй, - говорит, - Мужичок, вот весь я тут, может ты мне батюшка родный?"
А Мужик подумал-подумал да и спрашивает:
- "Ты что-же, бастря безродная что ли будешь?" - "А вроде того", - Чертяка говорит.
А Мужик подумал-подумал да и спрашивает:
- "А деньги у тебя, Чертяки, есть?" А Безродный ему: "этого-то добра у меня полна гора". Как обоймет Мужик Чертяку, да как заголосит: "сыночек ты мой родненький, хоть ты и с рогами, да с деньгами, хоть ты с хвостом, - буду тебе отцом"... Так и зажили.
Кобыла да чучел
Выгнал Мужик Кобылу осенью на горохово поле, сухова стебелька пожевать да вольным духом подышать. Выгнал, и пошел себе. Осталась Кобыла одна, а Кобыла что баба: с собою, что с тоскою. Заскучала Кобыла, глядь, кто-то стоит, шапка да рубаха, рукавами машет. Кобыла и спрашивает:
- "Ты кто такой будешь?"
- "Я-то, Чучел славный, сторожить поставлен, рукавом машу, горох сторожу, да в эдакую пору ни гороху, ни вору. Совсем я Чучел с тоски сохну, верно скоро подохну".
Кобыла, что баба: свой хозяин ворог, а чужой, Чучел, дорог. Зажалела Кобыла Чучела: "не тоскуй, - говорит, - Чучелок, давай дружиться. У меня в углу второй год семишник лежит, седа крыса его сторожит. Возьму я тот семишник, овсеца куплю, вокруг тебя рассыплю, сторожи с Богом".
Сказано-сделано, зарадовался Чучел, на ветру пляшет, рукавами машет, кругом грозится. Да не долго его радостей было. Кобыла, что баба: сегодня ты у ней царь, а на утро стал псарь.
- "Больно, - говорит, - ты Чучел поганый, да и мне сухой стебель-то поднадоел. Сем-ка я овсеца съем".
Сказано-сделано, и овес Кобыла слопала, да и Чучела копытом ухлопала. Кобыла что баба: у ней дружба, пока ей нужно, а не нужен стал - и ступай к чертям.
Про купца да ягодку
Городи-загораживай, ворожи-завораживай, что сказка, то и начало. Выросла тростина, выцвела Малина, ягода лесная, сладкая. Нейди, не дыши, стой-сторожи!..
Едет богатый Купец, притомило Купца солнышко, с коня бы под пенек, да соснуть часок. Глядь, - Ягода-Малина. Загорелось Купцу: "сорву да съем". Он рукою хвать да по пустому месту. А сбочку - мохнатый леший.
- "Я, - говорит, - все не видать, а тут показался, ты Купец эдакой-то Ягодой не насладишься, а подавишься. То не Ягода, а девица, а я вот ее сторож, лесом приставлен, который годок сторожу, пора Ягодке замуж. Коли женишься - бери".
- "Экой какой ты чудной, - говорит Купец, - я то женюсь, да как жениться-то? Больно не подходит".
- "А ты, Купец, зря не регочи, а дай честное обещание, да и ешь Ягодку с Богом. Только знай, коли обидишь жену, помрет она, а тебя все лесное кинет: ни в рот, ни в руку, ни за спину, ни вокруг себя. Что ни дерево, то ворог".
А Купец знай смеется: "хорошо", - говорит. Съел, вкусная Ягода, да и поехал себе.
Домой приехал, глядь, у его избы девица наряженная стоит, а купцовы отец с матерью не нарадуются: и работница-то, и красавица-то, и покорная, - не девица, а малина.
Женился Купец, хорошо зажил, а потом по делам купеческим уехал, да где-то другую кралю и обласкал. Как о том жена дозналась, только затосковала и вскоре померла. Обрядили покойницу, в гроб положили, а гроб и зацвел цветами. А уж на могилке-то, точно в раю цветы повысыпали, да все небывалые. Словно - святая похоронена.
А Купцу после того ни встать, ни сесть. Ложка рот дерет, лавка подваливается, полы расступаются. Житья не стало, пошел Купец давиться. Веревка змеем вьется, жалит, а в руки не дается. А сук нашел, да на шерсти прицепился, так сук под ним раз десять подламывался, пока не надоело. Уж и так Купец, и эдак, - никак не выходит.
Насилу-насилу утопился, да и то ни ко дну - ни к бережку, везде трава, да деревца. Уж Бог послал, - рыбки слопали!..
Про корову бодучую
Была у Мужика Корова бодучая, ни от нее молока, ни от нее телка. Знай по соломе валяется да бодается.
И надумал Мужик Корову к иному делу приспособить. Повел Корову на лужок, муравою покормил, ключевой водой напоил, чисто обмыл, сенца подвалил, и говорит:
- "Коровушка-Буренушка, будь ты мне, Мужику, другом, а иным людям ворогом".
И пал той ночью на коровий хлевок серый волк. Как возьмет волка Корова, да в оба рога, и жизнь отняла, и шкуру сняла, на утро Мужику отдала. Обрадовался Мужик, опять повел Корову на лужок, муравой накормил, ключевой водой напоил, чисто вымыл, сенца подкинул и говорит: "будь ты, Корова, ворогам нездорова, а со мной, Мужичком, будь ты верным дружком".
И забрался той ночью в коровий хлевок вор-мужичок. Как приняла Буренка того вора, да во все роги, не нашел вор дороги, еле-еле удрал, полну мошну денег утерял. На утро Мужик в хлев пришел, мошну и нашел. Обрадовался Мужик, повел опять Корову на лужок, накормил муравою, напоил водою ключевою, чисто вымыл, сенца подкинул, да и говорит: "будь ты мне, хозяину, на утеху, а ворогам на посмеху".
И забрался той ночью в коровник чертяка здоровый. Как приняла его корова в рога, поотбила дьяволу бока, намяла, нахлопала, ногами оттопала. Кабы была в дьяволе душа, так душа-то бы отошла. Да еще и хвост у дьявола откусила, а в хвосте и была вся сила. Как тем хвостом повертишь, сейчас придут черти, да что велишь-захочешь, то и схлопочут.
На утро Мужик пришел, чертов хвост нашел, да как раскусил Мужик в чем дело, - хвостом и завертел!.. Набилося чертей полон дом, - поднялась суета-содом, и то Мужик велит, и того хочет, - а черти ему все хлопочут. Набралась чертей сила, про Корову Мужик и забыл. Ни корму, ни питья, не стало Корове житья!.. Терпела Корова, терпела, а потом ей и надоело. Как пошла она бодаться рогами, как пошла она лягаться ногами, всех чертей разогнала, Мужика в землю подмяла. "Коли я тебе, - говорит, - дружок, так води меня на лужок, корми муравою, пои водой ключевою, оботри соломой, да и веди до дому. А то больно ты, Мужик, зазнался, как с чертями спознался, а где грех, - там и черти".
Да и забодала Мужика до смерти.
