Литклуб

Эдуард Шульман

    М-М, или МандельштаМ


Не чуя страны

М-М - без зубов, - записала Лидия Гинзбург. - Читая, покачивается, шевелит руками; дышит в такт словам с наслаждением, с физиологичностью корифея, за которым - пляшущий хор.
Ходит смешно. Слишком прямая спина. Как бы на цыпочках...
Для него, вероятно, не существует расстояния между импульсом и поступком. Слывёт сумасшедшим.
- Не слишком быстро я тараторю?
Взмахивает руками. Глаза выражают полную отрешённость. От стула, от собеседника, от недоеденного бутерброда.
Говорит косноязычно, с мычанием («м-м»), со словцом «этого...», беспрерывно пересекающим речь. Грандиозно, бесстыдно. Не забывая хитрить и шутить.
Мандельштам - это зрелище, утверждающее оптимизм.


Акмеисты

После доклада «Преодолевшие символизм» к автору, приват-доценту Жирмунскому, подошёл коллега-филолог профессор Венгеров.
- Я, - сказал, - старый человек, но всё-таки понимаю: Гумилёв, Ахматова – да, это интересно… Но как вы могли говорить о Мандельштаме?!
- Почему же, Семён Афанасьевич?
- Да ведь я знаю его мамашу!
Поздняя сноска:
Родительница Мандельштама поминается у Маковского - «На Парнасе серебряного века». Она умерла, кажется, в 1916 году, и счастливая жизнь её сына закончилась.


Порядок действий

Осип Эмильевич одолжил соседу (впоследствии лауреату Сталинской премии) 75 рублей. И через некий срок попенял, не пора ли отдать...
Будущий лауреат полез в драку…
Вечером явился крестьянский писатель Сергей Клычков, покуда не репрессированный. Ясное дело, говорит, не по совести. Перво-наперво верни долг, а уж потом - в морду...
Поздняя сноска: Сергей Антонович Клычков (1889 – 1937) назван «кулацким поэтом» и расстрелян. Между тем, в девяти строчках вывел он национальную (и общечеловеческую) идею, которую никак мы не обретём:
Хорошо, когда у крова
Сад цветет с полдесятины...
Хорошо иметь корову,
Добрую жену и сына...
Вдосталь силы, в меру жира,
В жилах тихое тепло...
Словом, жизнью жить здоровой,
Не мотаяся по миру,
Как по осени трепло.


У поэтов

Мандельштаму улучшили жилищные условия, а молодой стихотворец, автор популярной песни, ютился (с женой и ребёнком) в одной комнате.
Жена песенника ходила по инстанциям и кричала:
- Мандельштам – старик! Бывший поэт!.. А мой муж активно работает в советской литературе!

Цитата в кустах
(по памяти):
Кто бесплоден и молчит годами,
Тот певцом быть не имеет права…
(Дмитрий Кедрин, У поэтов есть такой обычай…)


Толстые обстоятельства

Киевской девочке Наде (в то время Хазиной) исполнилось восемь или десять лет. Погодков-ровесников пригласили на день рождения. Когда взрослые заглянули в детскую, никого, кроме Нади, не было.
- Где ж твои гости? - изумились старшие.
- Ушли домой.
- Почему!?
- Я им намекнула.
- Как же ты намекнула?
- «Пошли вон! – говорю. - Вы мне надоели!»


Emancipee, или Свободная от предрассудков

Гимназистка Надя влюбилась в репетитора. Тот, лучший друг старшего брата, относился к ней весьма бережно. Трепетал…
Тогда Надя убежала на маскарад, захороводила подпоручика и поехала с ним в номера.
Вернувшись, позвонила репетитору. В досаде на свою робость он взвыл и потребовал немедленного свидания.
- Вы подумайте, - рассказывала в старости Надежда Яковлевна, - в один день двое!


Жена поэта

Н.Я. говорила:
- Если Ося не будет разнузданным, - перестанет писать.


Как Мандельштам восхищался Зощенко

Сочиняет невероятной силы памфлеты и выдаёт за душеспасительное чтение!

Цитата в кустах
(в сокращении):
Из писателей-современников высоко ценил Бабеля и Зощенко. Больше всего почему-то ненавидел Леонова (1899 – 1994).
Кто-то сказал, что Николай Чуковский* написал роман. Осип отнесся недоверчиво: для романа, говорит, нужна каторга Достоевского или десятины Льва Толстого.
Был врагом стихотворных переводов. Говорил Пастернаку: «Ваше полное собрание будет состоять из двенадцати томов переводов и одного тома ваших собственных сочинений».
Когда неодобрительно отзывались об Есенине, – возражал: ему можно простить что угодно за одну строчку: "Не расстреливал несчастных по темницам".
(Анна Ахматова, «Листки из дневника»)


Экспромт

Привыкают к пчеловоду пчелы,
Такова пчелиная порода,
Только я Ахматовой уколы
Двадцать три уже считаю года.
(Мандельштам, февраль 1934)
Поздняя сноска:
Ахматову пригласили к Булгаковым, прельщая тем, что будет кто-нибудь из МХАТа. М-М бегал по комнате и кричал: "Как оторвать Ахматову от МХАТа?"


Один в один

Ираклий Андроников изображал Алексея Толстого.
- Ну, до чего похож! - восторгался Мандельштам. - Прямо бы в морду дал!


Частная лавочка

И отвечал мне заплаканный Тассо:
Я к величаньям ещё не привык.
Только стихов виноградное мясо
Мне освежило случайно язык.

Развивая тему, М-М призвал в свидетели Артюра Рембо – отчаянного коммерсанта. Ибо нельзя стихами зарабатывать на жизнь.
- Поэт, - сказал Мандельштам, - должен иметь колбасную лавочку.


В доме отдыха

Молодой лётчик:
- Почитайте, пожалуйста, стихи.
М-М:
– А вы полетаете?


Р, умноженное на Р
(формула Мандельштама)

Я готов терпеть Разврат и Расчёт по отдельности. Но Р в квадрате непереносимо.

А упало, Б пропало

Осведомлённый некто поведал, что такого-то взяли, такого-то выслали, такой-то сам таскается в органы... Все враз замолчали.
- Тихий ангел пролетел, - сказала Надежда Яковлевна.
- Небеса ни при чём, - ответил Осип Эмильевич. - Просто в Москве - сплошь сдержанные люди.

В тридцатых

М-М говорил о московских знакомых:
- Все они какие-то... - И шевелил губами, подбирая нужное слово: - ...поруганные.

Переход количества в качество
(по Мандельштаму)

Маленькая подлость ничем не отличается от большой.

Скажи мне, кто твой друг

Молодой Павел Васильев - родом с Урала, семиреченский станичник - сблизился с М-М. Ходил чуть ли не в учениках...
Осип Эмильевич посмеивался:

Мяукнул конь, и кот заржал -
Казак еврею подражал.


Братья-писатели

Когда его допрашивали, прозаик и сценарист Пётр Павленко, как незадачливый любовник, прятался в шкафу. На самом деле, П.П. не скрывался.
- Нас поднимали по внутреннему лифту, - рассказывал М-М. - Там стояло несколько человек. Я упал на пол, бился... Вдруг слышу укоряющий голос: «Мандельштам, Мандельштам... Ну, как вам не стыдно?»... и увидел Павленко.

Поздняя сноска:
Ордер на арест подписал сам Ягода (нарком НКВД). Навестил Надежду Яковлевну один Перец Маркиш (поэт, расстрелян по делу Еврейского Антифашистского Комитета).


Одной породы

Не только Пушкина дразнили обезьяной… Надежда Яковлевна говорила мужу:
- Слыхала я, что детей ссылают и стариков… но чтобы выслали обезьяну!..


Как мы живём

По Мандельштаму:
не чуя страны.

По Маяковскому:
зажатые
железной клятвой.

Яростный гимн грянь,
сердце, наш барабан!


Мандельштам:
Сегодня дурной день,
Кузнечиков хор спит,
И сумрачных скал сень -
Мрачней гробовых плит.
Мелькающих стрел звон
И вещих ворон крик…
Я вижу дурной сон,
За мигом летит миг.
Явлений раздвинь грань,
Земную разрушь клеть,
И яростный гимн грянь -
Бунтующих тайн медь.
О, маятник душ строг,
Качается глух, прям,
И страстно стучит рок
В запретную дверь к нам…
1911


Маяковский:
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дней бык пег.
Медленна лет арба.
Наш бог бег.
Сердце наш барабан. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зеленью ляг, луг,
выстели дно дням.
Радуга, дай дуг
лет быстролётным коням. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Радости пей! Пой!
В жилах весна разлита.
Сердце, бей бой!
Грудь наша — медь литавр. 1917
Цитата в кустах:
А поэты узнают друг друга «по звуку». И ценят друг у друга именно вот этот единственный, неповторимый, только данному поэту свойственный звук.
(Бенедикт Сарнов)
Смеситель


Заглавие – сантехническое – позаимствовано у Мандельштама:

Какой-нибудь изобразитель,
Чесатель колхозного льна,
Чернила и крови смеситель
Достоин такого рожна.

А вот возможный источник – вековой интертекст, - Кондратий Фёдорович Рылеев в год декабристского восстания:

Нет примиренья, нет условий
Между тираном и рабом;
Тут надо не чернил, а крови,
Нам должно действовать мечом...


Чернила и кровь несовместны.


Реабилитация

Теперь, - сказала Ахматова, - мы должны написать воспоминания. Сами услышите, какие польются песни: хохолок... маленького роста... суетливый...
Цитата в кустах:
Гнутым словом забавлялся,
Птичьим клювом улыбался,
Встречных слёту брал в зажим,
Одиночества боялся
И стихи читал чужим.
(Арсений Тарковский, «Поэт»)

В твёрдой памяти

Мандельштам знал, что делал, распространяя антисталинский стишок…
- Это комсомольцы будут орать на улицах! - И задыхался от ликования. - В Большом театре!.. на съездах!.. со всех ярусов!..
Уже через месяц после ареста написал «дурацкую басню»:

Один портной
С хорошей головой
Приговорён был к высшей мере.
И что ж?
Портновской следуя манере,
С себя он мерку снял
И до сих пор
Живой!