|
Литклуб |
|
ВЛАДИМИР ГОММЕРШТАДТ секретное оружие присказка …и вот тогда… пришла Война и всем вернула — чувство меры, по щелям прятались химеры, душа была — обнажена! и ужасаясь наготе, и восхищаясь наготою, лепила Родина героев из… персти… в крепнущей руке… войну́шка — …шутки кончились, силы иссякли… прозвучала команда: "пораблин!" — и хоть ноги не шли, руки им помогли — партизаны расставили… грабли! много всяких тут… понаступало — семь полковников, три генерала… (шнапс у фрицев отбили, и "свои" зачастили — на штабных всех, граблей не хватало!). Лётчик шумно вздохнул: — Ох, пехота! Грязь месить… мозговая работа (раз отмерь — десять взвесь). Земляки! Грабель шесть… оберег для воздушного флота! санный пулемётчик С "пулемётом" на санках — под горку! — лают "фрицы": Джек, Жучка, Трезорка… пусть и губы в соплях, но твердят: "тах-тах-тах"… И мелькают, и колются ёлки! послевоенное … и хочется вскрикнуть: — Эй! кто здесь живой … Природа — жива… до чего ж изумрудна на фоне пожарищ, и зреет подспудно кипрея воительный вал огневой, соратник земли, обновляемой трудно и чудно — и скорбью, и болью, и кровью живой. "О - го - го -го - Го - спо - ди !" — гуси кричат, — и — в небо глядишь — выпускаешь из виду огрех бытия становую обиду… кузнечики — древних преданий акриды — о чём-то большом день-деньской скрипичат уча доброте домочадцев и чад, а в небе — теснятся огромные рыбы — на нерест спешащий косяк облаков, и туч недвижимые глыбы — могли бы, потопом залить всех-всех-всех… мчудаков, когда б захотели, и мы бы… не правит горбатого мудрость веков. Землицы ладонь — и черна, и грязна, изрядно борозд пропахала Война — ты знала ль, куда приземлишься, Весна?! — вихрь — пепел войны не раздует, в обломках признаешь ли ты самолёт, а птичка на смятом крыле что поёт? — о чём-то нездешнем ликует… Подбитого танка громада видна, там — в танке смертельная тишь — тишина, того кто живёт скажем… в песне, кого его ангел-хранитель ведёт и кажется сам с ним вот-вот упадёт в отчаяньи тянущем к бездне. (Здесь — попраны совесть, святыни отцов… и путь искупленья далёк и суров…) Сквозь млечные реки незрелых овсов, тропою невнятною, в церковь пустую — лишь ку́пола рёбра, ни тени крестов, средь выбоин пуль бог-алтарник — Христос — прижжённый окурками — чьих? — папирос, толкует про Русь… не святую… …и служат в той церкви, похожей на хлев, безногий Борис, изувеченный Глеб, без чаши причастной, Варвара… иных святых… мать не признала б — в глазницах безглазных прощенья привет — Никола-угодник… святым духом бед… увечных пришедших врачуя, встречают: прошедших сквозь тьму и сквозь свет… юрода Василий, блаженный вовек, ртом выбитым пел: — Ал-ли-луй-я! тальянка На привале играла тальянка, соловей подпевал ей в кустах, вечер пах партизанской портянкой… Оккупантов окутывал страх! Вечер пах партизанской портянкой… Оккупантов окутывал страх. Языка добывать партизаны под покровом тумана могли, но тропу перепутали спьяну… И к своим, невзначай, подползли! Но тропу перепутали спьяну… И к своим, невзначай, подползли. Всех спасла разбитная гармошка — милый голос родимой земли — протрезвев, прослезились немножко… И на подвиг привычный пошли! Протрезвев, прослезились немножко… И на подвиг привычный пошли. На привале играла тальянка, соловей подпевал ей в кустах, вечер пах партизанской портянкой… Оккупантов окутывал страх! Вечер пах партизанской портянкой… Оккупантов окутывал страх. |
